Любимые стихи

Вот соберу я на скорую чемодан, взяв только пару книг, две-три майки, кроссы, фотоальбом, на веревочке талисман, путеводитель по улочкам разных стран — сяду в любой автобус и прямым рейсом поеду, ну, скажем, в Рим.

Просто понюхать раз итальянский кофе или пройтись по бульварам — как медь литым. Пусть даже дует ветер — и черт бы с ним. Будет узор на небе — цветы на штофе, будет разлит по лужам цветной бензин. Ночью там будет шумно: вино и танцы, листья под цвет: коралл или же рубин. Переживать же не будет совсем причин — будут причины счастливо улыбаться.

Выкрашу волосы, может, набью тату на лодыжке или же на запястье. Я изучу десятки других культур, откажусь от долларов, от купюр, чтобы узнать, как выглядит все же счастье.

Переоденусь в костюмы других людей 50-х годов, например. Чем не дело? За неделю сыграю пятьсот ролей, спраздную бабушкин праздничный юбилей, съем килограмм черешни.

Буду я в Риме. Магнитов куплю друзьям, маме – посуду. Папе могу блокноты. С парашютом прыгну. И к небесам вдруг прислонюсь. А утром проснусь в субботу в теплом отеле. Трогает шею свет. Я буду рисовать акварелью сосны. А через месяц новый куплю билет, новый увижу день и закат, рассвет, новые зимы, осени или вёсны.

Снова уеду поездом ли, машиной. Буду жить так, словно в фильмах и в киноленте. Теплый накину шарф на свое пальто, рваные джинсы, свитер. Никто. Никто больше не скажет: «Снимите! Переоденьте!»

Может быть, буду и в розовых я очках. Вот на руке выцветает тату-мехенди. Пусть за спиной останется клуб табака, буду ладонями гладить я облака, буду жить точно так, словно я в легенде.

Разные камешки я положу в карман, а на асфальте – бензинные те же пятна.

Воздух все также свеж и немножко прян. Вот соберу я однажды свой чемодан и никогда, никогда не вернусь обратно.

Alaska

 

Лора пишет корявым почерком в линованную тетрадь: "здравствуй, папочка, помнишь? завтра мне будет пять. ты говорил, если что-то случится - пиши письмо, запечатай в синем конверте и маме отдай его.
ты говорил, если будет чего-то хотеться, о чём-то мечтаться, написать на листке - это самый быстрый способ с тобой связаться".

Лора выводит печатные буквы карандашом: "синий конверт нашла, надеюсь, ты будешь рад. у меня и у мамы дела идут хорошо. пап, ты знаешь, я очень хочу посмотреть звездопад. ты, пожалуйста, попроси у того, кто главный! я обещаю, буду себя хорошо вести! чтобы хоть парочка, ну хоть одна упала, мне это очень нужно. пожалуйста, попроси".

девочка вырывает тетрадный лист, запечатывает конверт. отправитель, марка, обратный адрес. адреса получателя нет. Лора бежит на кухню, шлёпает босиком по паркету. там мама смотрит в окошко уже второе по счёту лето. она забирает привет отцу, ловит дочкин - отцовский - упрямый взгляд. "конечно, милая, передам. конечно, Лора, он будет очень рад". тихонечко гладит пальцами бумажное полотно: "а ведь точно, синий цвет был любимей всех". Молли берёт письмо, зажигалку, распахивает окно... ветер хватает пепел, уносит вверх.
Лорин отец проверяет почтовый ящик, сортирует на "важное" и "ерунду", находит конверт. он даже почти не плачет, дочь говорит, взрослые дяди так себя не ведут. он разбирает неровный почерк и детскость фраз. солнце движется к ночи. десять, одиннадцать... двенадцатый час.
Джеймс шепчет: "с днём рождения, милая". встаёт на небесный карниз.
набирает полные горсти звёзд
и бросает
вниз.

Бенджамин Джи

 

Проникновенно...

 

живи у себя внутри, наведи уют,
расставь все по полочкам, вынеси в мусор хлам,
оставь только то, что ценно: любовь и суть,
которая не подвластна годам, словам,
которая все на свете, и тоже – ты,

включи кучу лампочек, если тебе темно,
разуйся, ходи босой, поливай цветы,
и что-нибудь заводное мурчи под нос..
живи у себя на дне, больше не беги,
оттуда не упадешь, не уйдешь, там тишь,
оттуда никто не выгонит за долги,
и там оставаться просто не запретишь…

запомни твое – лишь только вот это дно,
а больше ведь ничего у тебя и нет…
пусть ветер и дождь стучатся в твое окно,
внутри только запах кофе и теплый свет…
и все, что с тобой случится — всегда к добру,

не верь никому, кто будет с тобою строг,
глядишь, и себя я тоже уговорю,
остаться на дне…а в печке поспел пирог,
половником зачерпни ароматных щей,
старинные ходики тикают… пыль сотри
с живой настоящей сути простых вещей,
запомни ее… живи у себя внутри…

Алена Давыдова

 

Вспомнил сцену из сериала "Экстроорденинарная" 2 сезон, когда героиня попала в собственное сознание и что она там увидела.
Иногда важно хотя-бы представить что там происходить. Хорошие слова!

 

….и весна - во главе начал.
будет май, будет небо ясное, полной грудью дышать легко, будем мы запредельно счастливы, кофе - с пенкой и молоком, круассан, все в пакете крафтовом, на ветру, на краю воды, чтобы жмуриться и загадывать на печной чудотворный дым, что все сбудется, все успеется, ярче грез и реальней снов.
ведь душа обретает целостность,
когда станет сильнее слов.
(с)

 

как итог: даже если любовь не имела смысла,
даже если все чувства в момент превратились в пустое,
я уверен, что это ценней и дороже истин.
это твой личный опыт, а значит, попробовать стоило!

даже если сегодня мы просто с тобой – посторонние,
то на этом попытки влюбиться не смогут закончиться.
это больше не сказка о счастье, а лишь постирония:
я влюбляюсь затем, чтобы снова познать одиночество.

как итог: ты подаришь мне лучшие воспоминания,
потому что иначе зачем всё вообще было прожито?
но прошу, никогда, никогда больше не вспоминай меня.
Это сложно и правильно - вскоре отречься от прошлого.

плачь, когда тебе больно, и смейся, когда всё отлично.
если жизнь – прозаична, то время – отменный прозаик.
только не позволяй для кого-то стать вредной привычкой,
потому что привычки, как правило, часто бросают.

(с)

 

Аминь.

 

Эти слова привели в чувства как нашатырный спирт.

 

— Ну, здравствуй, — шепчет май, — Какие планы?
— Влюбляться в жизнь, и в каждый день недели,
Доверить свою душу океану,
Смотреть на звёзды, нежиться в постели.

— И это всё?
— Не всё, желаний много:
Хотелось бы побыть цветущим садом,
Укрыться от проблем, прогнать тревоги,
Ещё мне важно, чтобы ты был рядом.

— Поверь, я рядом каждую минуту.
— И помогаешь выстоять?
— Конечно.
Верь внутреннему свету и уюту,
Всё остальное слишком быстротечно.

— А если серый ливень мне приснится?
Танцуй под грохот ливней до рассвета,
Пусть легкости тебя научат птицы.
— А дальше что?
— А дальше будет лето.

Алеся Синеглазая

 

— Ты что ж, мой ангел, совсем бескрылый,
Такой уставший и с сединой?!

— Ну, так откуда возьмутся силы,
И лёгкость крыльев с такой тобой?
Ты вспоминаешь свои причуды,
Допустим, хоть бы за этот год?

— Я не нарочно, но стресс повсюду,
Да и на подвиг душа несёт.
Помочь всем надо, а что такого?
И правду нужно сказать сперва…

— Но что опасней, чем выстрел слова?
Где промолчала, вот там права!
А ты бежала, неслась по краю
С улыбкой детской и хохоча.
Потом то слёзы твои стираю,
То оживляю рукой врача...

— Зато любила на всю катушку,
Зато смеялась, да громче всех!
А я у Бога всегда на мушке,
Но сердцем каюсь за каждый грех.
Я не святая, мой седовласый,
Любимый ангел, защитник, друг…

— Ты за билетом стоишь у кассы,
Но пропускаешь ведь всех вокруг!
А тех билетов за счастьем, крошка,
Не всем хватает! Иди, бери!

— Но тот, кто сзади, такой хороший.
Ему нужнее. Вот посмотри...

— И ты отходишь, и уступаешь.
Ты остаёшься стоять и ждать.
А я с тобою, ты понимаешь?
За прядью снова седеет прядь...
И по кусочку своё сердечко
Ты раздавала, как вкусный торт...
Ночами будешь считать овечек.
Твоих бессонниц боится чёрт!

— Я загадаю сегодня ночью,
Чтоб ты счастливым, мой ангел, стал!
Ты новых крыльев достоин очень!
Ты их наплакал и настрадал!

— Ты что глухая? Билеты, касса...
Вот ты, вот счастье, любовь, мечты!!!

— А, понимаю! Окей, согласна.
Но только после... Сначала ты!

Ирина Самарина-Лабиринт

 

Kudrjasha, какая прелесть.

 

пускай у нас из общего — одна вселенная,
только нет и не будет уже никого дороже,
мне не нужно клятв, подари мне букет сирени,
весна наступит,
едва ты коснёшься моей кожи.

рядом с тобой все тревоги теряют в весе,
когда ты хохочешь,
берёшь за руку,
гремишь ключами.
пускай газеты, песни по радио, скандальная пресса,
тебе расскажут,
как я скучаю.

об этом вряд ли выйдет сказать словами,
все твои детали, привычки, неточности мной горячо любимы,
а в городе солнце и пахнут липы, шумят трамваи,
и мы в нем счастливые и смешные,
словно сбежали из фильма.

это чувство древнее города,
острее голода,
прочнее прочного,
священней молитв,
крепче стали,
нежнее, чем велюр.
оно течёт по венам, клеткам тела и позвоночнику,
оно таится в простом «люблю».

всему назло моя душа твою отыщет даже вслепую,
ты умеешь крепко меня обнять и верить в меня больше, чем я сама,
как только ты меня поцелуешь,
наступит самый сладкий цветущий май.

Аня Захарова

 

Герман Плисецкий

Я бы тебя на руки взял,
Я бы тебя взял и унёс,
Тихо смеясь на твои «нельзя»,
Вдыхая запах твоих волос.
И, не насытившись трепетом тел,
Стуком в груди нарушая тишь,
Всё просыпался бы и глядел,
Плача от радости, как ты спишь.


Я бы к тебе, как к ручью, приник,
Как в реку в тебя бы вгляделся я.
Я бы за двести лет не привык
К бездонной мысли, что ты моя.


Если бы не было разных «бы»,
О которые мы расшибаем лбы.

 

Аж сердце защемило....

 

Дьявол кроется в мелочах:
В той, не вымытой на ночь чашке;
В том цветке, что в горшке зачах
(Поливать бы его почаще!).

Он скрывается в доброте,
Там, где вовсе ему не место,
Заставляя тебя хотеть
Благодарности, зыбкой лести.

Дьявол прячется в ерунде,
Где его нелегко заметить.
Он - коварная светотень
Недомолвок и междометий

Он в амбициях и в мечтах
Притворяется лучшим другом.
Если что-то пойдёт не так,
Обесценит твои заслуги.

Дьявол - зеркало нелюбви
И лукавства с самим собою.
Он по-прежнему норовит
Стать всех лучше, прослыть героем.

Дьявол прячется там и тут,
Постоянно меняя лица.
Он боится: его найдут.
Он боится. Всегда боится.
(С)

 

Уильям Блейк


Тигр, о тигр, светло горящий
В глубине полночной чащи,
Кем задуман огневой
Соразмерный образ твой?

В небесах или глубинах
Тлел огонь очей звериных?
Где таился он века?
Чья нашла его рука?

Что за мастер, полный силы,
Свил твои тугие жилы
И почувствовал меж рук
Сердца первый тяжкий стук?

Что за горн пред ним пылал?
Что за млат тебя ковал?
Кто впервые сжал клещами
Гневный мозг, метавший пламя?

А когда весь купол звездный
Оросился влагой слезной, —
Улыбнулся ль, наконец,
Делу рук своих творец?

Неужели та же сила,
Та же мощная ладонь
И ягненка сотворила,
И тебя, ночной огонь?

Тигр, о тигр, светло горящий
В глубине полночной чащи!
Чьей бессмертною рукой
Создан грозный образ твой?

 

Tyger Tyger, burning bright,
In the forests of the night;
What immortal hand or eye,
Could frame thy fearful symmetry?
(Перевод, даже если это великолепный Маршак, это всегда импровизация.
Но каков оригинал!!!)

Вот еще перевод Бальмонта, для сравнения:
Тигр, тигр, жгучий страх, Ты горишь в ночных лесах. Чей бессмертный взор, любя, Создал страшного тебя?
В небесах иль средь зыбей Вспыхнул блеск твоих очей? Как дерзал он так парить? Кто посмел огонь схватить?
Кто скрутил и для чего Нервы сердца твоего? Чьею страшною рукой Ты был выкован - такой?
Чей был молот, цепи чьи, Чтоб скрепить мечты твои? Кто взметнул твой быстрый взмах, Ухватил смертельный страх?
В тот великий час, когда Воззвала к звезде звезда, В час, как небо все зажглось Влажным блеском звездных слез, -
Он, создание любя, Улыбнулся ль на тебя? Тот же ль он тебя создал, Кто рожденье агнцу дал?

 

Все больше и больше вы мне нравитесь)) Я в оригинале читал) Да, перевод Бальмонта, лучше, ближе к староанглийскому оригиналу)

Не знаю, можно ли тексты с песен постить, но:

Металлика - Одноразовые герои


Я вижу, как поле сражения заполняется трупами, закончились жаждущие герои...
Никто теперь не будет играть в солдат, некому притворяться.
Убегаю вслепую через смертоносные поля, рожден, чтобы всех их убить...
Жертва приказа,
Слуга, пока я не погибну...

Молодой солдат, слепленный из глины.
Теперь пустая оболочка...
21 год, единственный сын,
Но служил нам хорошо...
Рожден убивать, а не заботиться.
Просто делай, что говорим.
Скончался здесь, встретил смерть...
Он — твой, забирай...

Назад на фронт!
Ты будешь делать, что я говорю, когда приказываю.
Назад на фронт!
Ты умрешь, когда я прикажу, ты должен умереть.
Назад на фронт!
Ты трус!
Ты раб!
Ты слепец!

Рев пулеметного огня — ничто для меня теперь...
Звук тикающих часов, привык к нему как-то...
Теперь ты в большей степени мужчина: у тебя появились новые нашивки,
Сейчас в моде погоня за славой...
Я вижу, как поле сражения заполняется трупами,
Кровопролитие никогда не закончится...

Молодой солдат, слепленный из глины.
Теперь пустая оболочка...
21 год, единственный сын,
Но служил нам хорошо...
Рожден убивать, а не заботиться.
Просто делай, что говорим.
Скончался здесь, встретил смерть...
Он — твой, забирай...

Назад на фронт!
Ты будешь делать, что я говорю, когда приказываю.
Назад на фронт!
Ты умрешь, когда я прикажу, ты должен умереть.
Назад на фронт!
Ты трус!
Ты раб!
Ты слепец!

Почему я умираю?
Убивай без страха.
Лги, живи за счет лжи.
Здесь ад, преисподняя...

Я был рожден, чтобы умереть...

Жизнь была предречена до моего рождения, я не мог возразить.
Не было возможности увидеть себя, разлагающегося день за днем...
Оглядываясь назад, я понимаю, я ничего не сделал.
Остался умирать только с одним другом:
В одиночестве я сжимаю свой автомат...

Молодой солдат, слепленный из глины.
Теперь пустая оболочка...
21 год, единственный сын,
Но служил нам хорошо...
Рожден убивать, а не заботиться.
Просто делай, что говорим.
Скончался здесь, встретил смерть...
Он — твой, забирай...

Назад на фронт!
Ты будешь делать, что я говорю, когда приказываю.
Назад на фронт!
Ты умрешь, когда я прикажу, ты должен умереть.
Назад на фронт!
Ты трус!
Ты раб!
Ты слепец!

Назад на фронт!

 

Дождь, как в дверь,
стучит об землю,
но не может достучаться.
Мы давно за дверью дремлем,
Стало страшно просыпаться.
Гром проламывает крыши
с точностью великолепной,
Мы глухие, мы не слышим,
мы не видим, мы ослепли.
Крутимся с землей в молчании,
Что ни день грехопадение,
Равнодушие к страданиям,
безнаказность преступлений.
Мир устал от ожиданий,
Наступил предел терпению.
Без земного покаяния
нет прощения, есть прощание.

Валентин Гафт

 

Когда снова начнёшь скучать, подумай об этом без трагизма,
повторяй эту фразу, если будет невыносимо:
«если кто-то хотел бы остаться в моей жизни,
он приложил бы для этого все усилия».

не навязывайся, не нужно больше скулить и ныть,
если жизнь тебе что-то не даёт, значит, это тебе не надо.
ведь люди, которым мы действительно важны,
вопреки обстоятельствам будут рядом.

перестань себя изводить до озноба по коже,
сутками сжимать телефон, ожидая коротенького ответа.
для того, кто правда без тебя не может,
отпустить твою руку будет страшнее смерти.

здесь нет никаких сложных истин и мудрого таинства:
даже жутко занятым, в окружении сотен людей,
если человек всерьёз в тебе нуждается,
он найдёт пять минут,
чтоб узнать,
как прошёл твой день.

нет никакого смысла перечитывать старые диалоги,
излишне драматизировать и предаваться грусти,
лишь те,
кому мы и правда безумно дороги,

никому нас не отдадут и ни за что не отпустят.

Аня Захарова

 

Любимая! Милая! Дорогая!
Я в поиске слов к Вам дошёл до края,
и вышел за край. И уже не знаю:
Мычу я, мяукаю, или лаю?
Хотя бы не блею пока — и ладно!
Простите, что будет не очень складно:
исчерпана чаша, и в горле ком -
я слишком уж долго молчал о том…

Что глупо всё время твердить: «До встречи!».
Что время однажды совсем залечит.
Что хочется крепко обнять за плечи.
Вечен — сюжет, но герой навряд ли
вытянет следующие спектакли.
Опустится занавес. Свет ли, мрак ли? -
Лишит дара речи.

И дело не в том, что внутри пустыня,
где выживает одна гордыня,
с привкусом жалости к посторонним.
Дело не в том, что любовь — синоним
жизни, хотя и твердит об этом
каждый, кто видит себя поэтом
или пророком - великим вторя.
Дело не в том, что любое горе
проще прожить - пополам ломая.
Счастье, напротив - приумножая.
И, даже не в том, что сама природа
ждёт продолжения — сиречь, приплода.
А в том, что все доводы отметая,
находишь себя на пороге рая,
с букетом цветов и вина бутылкой -
что как бы является предпосылкой…

Да, получается, что природа
толкает к контактам такого рода,
и тело виновно… Но, что Джульетта -
любая годится? Нет, только эта!
Других для Ромео не существует!
…Так это не тело — душа банкует!
И кажется, что проиграть готова
богатства свои за одно лишь слово,
что шепчут обычно на ухо ночью,
а также кричат, разрывая в клочья
обратный билет - чтоб остаться с милой.
А без любви и монарху — вилы.
И можно в монахи уйти, иль спиться -
когда не найдётся в кого влюбиться.

Чувства мои к Вам — не исключение
из общего правила, что мучения
следуют часто за бурной радостью -
так градус в коктейле идёт за сладостью,
чтобы сильнее ударить в голову.
Не тайна — что таю подобно олову.
В Ваших руках и вольфрам расплавится.
Не балерина, Вы… но — красавица!
В сумочке Вашей, средь хлама лишнего,
сердце моё Вы, когда отыщете -
просто поставьте его на полку,
или скормите ручному волку.
Мне его только не возвращайте -
в нём слишком много любви… Прощайте!

Alex Vokdalg

 

Улетает лепесток на восток — взять билет в один конец за восемь сто, сдать проект, отправить акт и выйти в ночь, кто иной летел бы так? Никто иной.

Нет ни плана, ни маршрута, ни задач, скачет по небу веселый желтый мяч, скачет речка через прыгалку моста, скачет прошлого смешная пустота. Очень страшно, очень весело скакать, если спрятался — иди себя искать, если сбился — находись в других мирах, в самолете, в океане, у костра. К черту вечную привычную черту, там душа себя держала, да не ту, там не думалось, не пелось — так зачем? Семицветик, чемодан, дорожный чек.

Ты лети, лети смелее, лепесток, — если хочешь — через запад на восток, если хочешь — так совсем наоборот, возвращайся, только сделав поворот. Будь по-моему вели и не тяни, здесь земля давно покоится в тени, здесь не то не так встречается не тем.

Я молюсь за твой полет который день.

Кот Басё (Светлана Лаврентьева)

 

Среди цветов поставил я
Кувшин в тиши ночной
И одиноко пью вино,
И друга нет со мной.

Но в собутыльники луну
Позвал я в добрый час,
И тень свою я пригласил -
И трое стало нас.

Но разве, - спрашиваю я, -
Умеет пить луна?
И тень, хотя всегда за мной
Последует она?

А тень с луной не разделить,
И я в тиши ночной
Согласен с ними пировать,
Хоть до весны самой.

Я начинаю петь - и в такт
Колышется луна,
Пляшу - и пляшет тень моя,
Бесшумна и длинна.

Нам было весело, пока
Хмелели мы втроем.
А захмелели - разошлись,
Кто как - своим путем.

И снова в жизни одному
Мне предстоит брести
До встречи - той, что между звезд,
У Млечного Пути.

@Ли Бо

 

все, кто тянул к тебе руки, чтобы прижать к себе,
через пару минут убегали с дичайшим воем,
от греха подальше тебя обходят гадалки в смешной арбе.

девочка - сказка,
девочка - смертница,
девочка - хмурый воин.

хватит тонуть в нем, девочка, выплывай на берег.
он приходит и рушит замки твоих баррикад.
вряд ли друзья догадаются о герое твоих истерик.

девочка - божество
девочка - бестия
девочка - сущий ад.

от тебя всякому становится тяжело и душно.
твои горящие глаза — нестерпимая агония.
оттого они все бегут ошпаренные и безоружные.

девочка - ангел
девочка - неудачница
девочка - божье гонево.

сколько глаза твои вмещают щемящих слез,
рядом с ним все твои принципы летят к черту разом,
от воздуха у его вьющихся тёмных волос
у тебя в лёгких расцветают пионами метастазы.

всякий, кто пытался тебя спасти, обрекал себя на погибель,
ты встречаешь их стрелами с ядом да гарротами.
не жалеешь и тех, что всерьёз тебя полюбили.

только рядом с ним
твой инстинкт самосохранения
не работает.

девочка - сладкий май, девочка - тихая умница,
ты сошла то ли с икон, то ли со страниц камасутры.
кайся теперь, все равно ведь он не забудется
и ещё не раз приснится февральским утром.

он приходит всегда нагло и без вопросов,
неподвластный здравому смыслу, логике и уму.

даже стоя на эшафоте, перед богом, нагой и босой,

все равно ведь не отреклась бы
от любви к нему.

Анна Захарова

 

Мы стареем не от старости
Не от прожитых годов.
Мы стареем от усталости,
От обид и от грехов.

От тоски и обреченности,
От несбывшейся любви,
От житейской безысходности,
Повседневной суеты

От забот, что только множатся
От проблем, что не решаются
Мы стареем раньше возраста
Ибо души иссушаются.

Александр Евтушенко

 

мне нравятся женщины,
что пахнут свободой и лемонграссом,
носят татуировки на все запястье, живут без драм,
те, про которых мужчины думают: «здесь у меня нет шансов»,
«она мне точно не по зубам».

они обаятельны в той же степени в какой опасны,
эти женщины - импульс, энергия и азарт.
выглядят победившими, даже если терпят фиаско.
что бы с ними ни делали, смотрят прямо в глаза.

губы их - дикий мёд с примесью острых специй,
характер - немного от ведьмы, немного от леди,
такие глядят на тебя и в пятки уходит сердце,
все как бывает в лучших законах трагикомедий.

мне нравятся женщины,
те, что улыбкой заканчивают любой спор,
носят чёрные платья с оголенными плечами,
такие выглядят сногсшибательно и в костюме от диор,
и в растянутой футболке с пятном от чая.

мне нравятся женщины,
что сидят одни за кофейным столиком,
не вспоминают о прошлом, не копят старых вещей,
чего им на деле всё это стоит,
лучше никому не знать вообще.

мне нравятся женщины,
осознающие, как они прекрасны.
те, что заказывают чёрный кофе и не боятся преград.
в таких читаешь иную породу, другую касту.
они всегда выше того, что о них говорят.

мне нравятся женщины,
что колесят по миру, ищут себя в карьере,
просят диджея сделать погромче в «джао да».
такие уходят без ссор, криков, истерик.
и хоть убей не возвращаются никогда

мне нравятся женщины,
те, что учат языки, разбираются в политике, живописи и нотах,
уходят со скучной работы, бросают плохих мужей,
строят своё счастье сами, не слушают идиотов,
позволяют себе калорийный ужин и танцы в неглиже.

мне нравятся женщины,
что не дают портить их жизни всякому дерьму,
громко хохочут, в чай добавляют имбирь.
мне нравятся женщины, не принадлежащие никому,
но именно таким принадлежит весь мир.

Аня Захарова

 

Был местом — стал экраном памяти, не город — темный кинозал. Вот здесь мы промолчали в панике, а тут ты лишнего сказал, на этом перекрёстке ссорились, на том — мирились, не простив. В домах дверные петли сорваны — открыто, но нельзя войти. В шкатулках не осталось ценностей, в реке не прибыло воды. Живые и уходим целыми — аминь, спасибо за труды. Шагают дворники оранжево по нашим отпечаткам лап, и если сжечь мосты прикажут нам, то пусть получится — дотла. Так мелочно за что-то держимся, так прячем прошлое в карман, как будто время танцем дервишей не нас давно свело с ума, как будто можно втайне вымолить прощенья горькое вино. Начнется дождь и город вымоет, и так закончится кино.
Баланс терпения и гордости нас до добра не доводил.
Людей с истёкшим сроком годности полезно убирать с пути.

Кот Басё

 

Покрепче кофе….сахара не надо
Пусть будет вкус такой же, как в душе
Тут предлагают горы шоколада…
А мне бы слов твоих…тех вкусных, как драже

Бордовое «люблю» с оттенком спелой вишни
С волшебным вкусом… пряное - «тебя»
Чтоб воск свечи от нежности оплывшей
Скатился каплей меда - «Ты - моя…»

Мне б алую горошинку «скучаю»
С клубнично-ярким привкусом «хочу»
Запив глотком горячего желанья
Прижаться сердцем к сильному плечу

И чтобы поцелуи звездопадом
Горошинками – сладкими драже
Покрепче кофе…И без шоколада
С любимым вкусом слов твоих в душе.


© 06.04.2013 Ника

 

а потом оказалось, что дело не в новых ботинках, не в чужих городах, что горят миллионами пятен, не в разученных фразах, что скажешь всегда без запинки, и не в мягкой улыбке, чтоб каждому мил и понятен.

оказалось, что любят не должность, которой гордишься, не охапку дипломов с рисунком серьезной печати, любят тех, с кем не чувствуешь камень, как будто ты лишний, с кем легко и в горах, или просто валяясь в кровати.

оказалось, что любят свободных и чуточку колких, чтобы принципы были, и смелость держаться за солнце, непродажных как небо, что в ночь рассыпает осколки, и таких, кто негромко, но все же в беде отзовется.

оказалось, что любят не только святых или добрых, или приторно сладких, в которых ни капли полыни. любят тех, кто согреет и пустит в ненастье под ребра, несмотря на метель в остывающем сердце-камине.

(c) deacon

 

А разве друга нaдо звать,
Когда темно в пути,
Когда дороги нe узнать
И нету сил идти?

Когда беда со всeх сторон,
Когда при солнцe — ночь,
Да разве не увидит он,
Не ринется помoчь?

Ведь он не смoжет есть и спать,
Когда такое вдруг!
Но... если друга надо звать —
То вряд ли это друг...

Валентина Кoшелева

 

Чудачествам нашим в угоду
мы странные штуки творим.
Куда-то бежим в непогоду,
в беду чепуху говорим.

Бессмысленна эта погоня.
Хочу жить иначе, но как?
Мой маленький, старенький Пони,
свези меня в свой зоопарк.

Опять мы, безумные, тонем.
Промок мой дурацкий колпак.
Ах, маленький, старенький Пони,
свези меня в свой зоопарк.

Там даже балбесу понятно,
Где Лев, где Лиса, а где Волк,
Кто хищный, а кто травоядный,
Во всем свой порядок и толк.

Я буду жить в клетке вороньей,
С табличкой «разиня-простак».
Мой маленький, старенький Пони,
Свези меня в свой зоопарк.

Ольга Краузе