Мужчина и женщина вечером сидели на кухне.
- Ну что? - спросил он, допив чай, - Время "икс"?
- Знаешь, я чего-то не в настроении... - она зевнула и потянулась, -
Да и спать охота... Давай сегодня все отменим!
- Форс-мажорные обстоятельства? - мужчина поднял бровь, - Мы ведь обычно действуем вне зависимости от перепадов настроения.
- Да... Уже два года...
- Два года, каждую субботу! За исключением двух раз...
- После похорон Маринки...
- И когда я лежал в больнице. Так что прошу объяснений.
- Ну-у-у-у... Я бы вообще хотела завязать с этим делом...
- В который раз я это слышу...
- Но сегодня я приняла решение! Пороть меня ты не будешь.
- И буду этому только рад. Ты ведь знаешь, всякий раз мне не по себе. До сих пор.
- Да, ты говорил... А можешь поделиться подробнее своими ощущениями?
- Ощущениями за два года? Срок немалый, ко всему можно привыкнуть. И потом, я видел, насколько тебе это необходимо. Поэтому сейчас охотнее бы послушал тебя, чем говорил сам.
- И все-таки. Что ты чувствовал?
- Мне было жаль тебя. Я видел, как тебе больно. Но делал это. Потому что ты просила. Умоляла, можно сказать.
- Ну, последние два года умолять тебя не приходилось.
- Да, таков был уговор. Был? Ты точно сейчас не хочешь?
- Ты вошел во вкус. Тебе стало нравится. Во всяком случае, как ты сам говорил, это было двойственное чувство. Двойственное. Неоднозначное.
- И все же я буду рад, если мы прекратим.
- В самом деле? Давай прекратим. Придумаем другой еженедельный ритуал.
- Например?
- Анальный секс! Каждую субботу.
- Как хочешь. Ты ведь знаешь, я спокойно к этому отношусь. Вообще, я за традиционный секс. Но ради тебя...
- О, ради меня ты пойдешь на все! Как насчет иголок? Пыток электричеством?
- У каждого свой способ получения удовольствия... - он пожал плечами.
- Тогда вернемся к моему вопросу. Итак, что ты чувствовал?
- Всемогущество... Примерно как во время нашего секса... Но ты хотела иного, и я заглушал в себе жалость... И после этого, после первых ударов, пробных, вполсилы, я уже не хотел тебя жалеть. Хотел делать больно, еще больнее... Но потом просыпалась совесть - ты дергалась, кричала, и успокаивал я себя только мыслью о том, что ты сама меня об этом попросила... Что сейчас так надо. Что тебе в очередной раз необходимо себя преодолеть, покорить новые высоты. Я впадал в транс...
- Как шаман...
- Да... Ты говорила об изгнании нечистой силы... Вот я и чувствовал, что не тебе больно делаю - той силе, что тобой владеет. И ты всегда была так счастлива, когда все заканчивалось. Такое наступало облегчение... Ты так благодарила...
- Неслабые аргументы в пользу порки.
- Ну да.
- Изгонял, значит, дьявола? А сам чьи интересы представлял? Ты вовсе не был моим слепым орудием! Тебе нравилось!
- Ну да, в этом был азарт...
- Хищника, терзающего жертву!
- Пусть так. В конце концов, жизнь в нашем обществе практически не оставляет места инстинктам! Нас с детства обучают быть хорошими...
- И я давала тебе прекрасную возможность на время забыть об этом.
- Возможно, ты права, и определенная доля жестокости заключена изначально в нашей природе... Я сбрасывал накопившийся стресс... Был собой настоящим, будто зверя с цепи спускал... Но - повторюсь - мне не жаль будет отказаться от наших практик. Потому что все это, и даже больше, я чувствую просто когда мы занимаемся любовью. И плюс ко всему я имею возможность сделать тебе хорошо...
- О да, секс "моральнее"...
- ...чего не скажешь о порке, во время которой тебе всегда несладко. Видела бы ты себя со стороны. И слышала бы.
- А что, во время порки я всегда за собой наблюдаю.
- Куда там, на стенку от боли лезешь.
- И наблюдаю. В этом весь кайф.
- Ну, раз о кайфе зашла речь, не перейти бы к делу? Пускай в последний раз! Не пропадать же превосходным розгам.
- Нет...
- Ты не сможешь без "темы". Ты загрустишь. Заскучаешь...
- Но я очень хочу попробовать...
- Окей. Тогда я тебя слушаю. Что привело к такому радикальному повороту? Чем он продиктован? Жаждой "нормальности" (будто секс так уж "нормален")? Жаждой еженедельного анального секса? Кстати, с поркой бы неплохо сочеталось. Сначала порка, а потом...
- Суп с котом. Знаешь, я много размышляла на эти темы... Практически постоянно, все свободное время...
- Это я догадываюсь.
- И пришла к выводу, что те убеждения в необходимости порки, которые "работали" для меня всю жизнь, ее, так сказать, оправдания, были самообманом! Весь этот комплекс эмоций, связанных с заботой... Господи! Забота ведь не в том, чтобы делать больно!
- Пожалела себя, да? Ты стала лучше к себе относиться...
- Я поняла, что не в состоянии выйти из ролевого контекста. Когда ты порол меня, это был не совсем ты... Даже совсем не ты...
- Ты кого-то представляла вместо меня? Знаю, в юности у тебя были "верхние"... Кого-то из них?
- Боже, ни в коем случае! Несчастные, больные люди... Ты ведь знаешь, я ненавижу боль. Боль - плата за чувство принадлежности... Причастности...
- Кому? Чему?!
- Вот, это важный вопрос! Я питалась иллюзией, что так я больше принадлежу тебе, когда мне по субботам от тебя прилетает. Супружеский уют по Домострою. Но это оказалось совсем не про тебя... Не про нас...
- Так про кого?
- Про того, кому я принадлежу в действительности. Про того, кто мной владеет реально. Мы с тобой, увы, друг другом не владеем.
- Почему "увы"? Может, слава Богу?
- Может и так. У меня бывают фантазии... Помнишь, рассказывала... О том, как я живу по расписанию от подъема до отбоя... Как у меня времени "личного" никакого нет... Подчиняюсь с утра до ночи... Выполняю задания. Зарядка, душ, уроки...
- Типа школы-интерната.
- Да. Где на всякое нарушение - наказание.
- Ты бы не выдержала.
- Ясное дело! Боюсь себе такое даже представить в действительности! Но мысль об этом притягивает как магнит... Фантазия эта окутана просто какой-то райской дымкой... Постоянная боль, унижение... С чего бы взяться райской дымке? Может, это мечта о жизнь в коммуне, где ты не одинок... Впрочем, если это и коммуна, то с очень жесткой иерархией. Я в деталях представляю себе это закрытое учреждение... Устав, порядки, архитектура здания, устройство комнат... И хочу туда. Хочу прочь отсюда.
- Проще сказать, тебя это возбуждает.
- Дико...
- Но порка в действительности не возбуждает, разве не так?
- Так. Когда очень больно, уже не до возбуждения.
- Зачем тогда нужна практика? Отменим ее, и фантазируй в свое удовольствие! Мастурбируй...
- Практика "работает" на фантазию. Усиливает ее, укрупняет. Делает многограннее. Это пища для ума. Помнишь голодных духов в буддизме? Когда ты порешь меня - и только тогда - иллюзия обретает плоть. Я "там". Будто в том состоянии, когда не принадлежу себе. Когда остается только подчиняться. Но это не по-настоящему, ведь "по жизни" я тебе не подчиняюсь. Мы общаемся на равных.
- Я мог бы тебе приказывать... Мог бы как-то регламентировать твою жизнь...
- Зачем? Я в этом не нуждаюсь. Я самостоятельная девушка. Сама знаю, как надо. Разумеется, мне важно твое мнение...
- То есть фантазия осуществлялась только по субботам в течение пятнадцати минут.
- Хм, мне кажется, иногда это затягивалось на более длительное время... Впрочем, время в такой ситуации вообще течет по-иному... Не суть. Главное, что фантазия - не осуществлялась. Просто создавалась такая иллюзия.
- Все иллюзорно, в конечном счете.
- Да. Но я о другом. Я мучила себя вопросом, зачем мне это надо - мучиться, страдать от боли, да еще бояться целый день предстоящей порки. Ради финального удовольствия? Не думаю. Мне просто нужен кусочек "той" реальности, хочется почувствовать себя "там". Слетать на другую планету и вернуться. И в то же время я завидую ее обитателям, в числе которых мне не бывать. Которых в самом деле истязают - под предлогом справедливого наказания - которые не мечтали о такой жизни. Которые не выбирают.
- Чему тут завидовать?! Радуйся, что у тебя не так. Что ты не учишься в таком интернате. Ты бы не выдержала. Сломалась.
- Я хочу сломаться... Знаешь, как мотыльки... Летят и летят на свет, неисправимые в упрямстве... И сгорают... Мы не знаем, что нас ждет...
- Говори понятнее!
- Прости. Все так путано выходит. Потому что в голове путаница. Единственное, что меня, кажется, не обманывает - моя интуиция...
- Чем же хорошо жить в интернате твоей мечты? Когда весь день от сих до сих, а чуть что не так - приходится орать от боли?
- Главное, что ты веришь в правильность такого мироустройства. Тебя убедили в том, что так и надо. Надо наказывать. До слез, до крика. Что так лучше для тебя же самого. И я ведусь на обман. Понимая, что это обман.
- Ну а что, кому-то от этого действительно хорошо. Экстремалкам вроде тебя. Проверка своих границ, своих возможностей. Почему нет?
- Да нет же! Никому от этого не хорошо, ни мне, никому!
- Ты изучаешь боль. Исследуешь ее. Не вижу в этом ничего плохого.
- Дело-то не в боли! В унижении!
- Вот уж не думаю, что наша порка тебя хоть сколько-нибудь унижает.
- Порка унизительна сама по себе! Абсолютно любая! В этом и притягательность, в попрании достоинства... Ты отказываешься от себя, приносишься в жертву. Втаптываешь в грязь свои принципы, идеалы...
- Вот уж не думаю. Ты очень принципиальная. И идеалистичная.
- Вот я и пытаюсь что-то с этим сделать! Побороть в себе это. Потому что мне тяжело от моих принципов. Мне хочется - ненадолго - отдохнуть от себя, сыграть в игру, притвориться, будто меня не существует, будто я - не я, будто я автомат, проводник чужой воли. Но мне нужна, нужна моя воля! Мне надо быть собой! А это все соблазны, иллюзии, пропади они пропадом! Окажись я в таком интернате, сбежала бы на другой день!
- А потом ностальгировала бы... Ах, счастливое детство...
- Ну да. Все время клюю на эту удочку. Хотя детство у меня было, в общем, неплохое. Откровенной жести не припомню. Детство как детство. Родители любили, как умели.
- Не пороли, да?
- Один раз, я рассказывала. С "темой" это никак не связано. Мысли о порке у меня задолго до того случая возникли. Сколько помню себя.
- Что-то из литературы, да?
- Ну да. Как и у большинства. "Том Сойер", "Детство Темы"... Когда порка была в порядке вещей.
- Все никак не пойму, как такое могло быть в порядке вещей...
- Сама не пойму. Неужели люди не понимали, что делают? Как травмируют ребенка?
- Так было принято.
- Да.
- И до сих пор принято во многих семьях.
- И, вероятно, никуда не денется... Уродская планета... Не будем уподобляться ее обитателям... Жестокость, говоришь, свойственна людям... Знаю. И это меня убивает. И только когда я внушаю себе - раз в неделю на четверть часа - эту дурацкую идею праведной розги, заслуженного и справедливого наказания - я мирюсь с тем, что здесь живу.
- В России?
- На свете.
- Так что же делать? Может, все-таки надо? Раз примириться помогает?
- Хорошо, убедил.
- Шутишь?
- Убедил, убедил. Беру свои слова назад.
- Слова? Назад? Ну ты даешь...
- Все, это, в сущности, не более чем глупые душевные метания наивной девочки в осознании неизбежности хорошей порки. Агония рыбы на воздухе.
- Бедная...
- Не жалей, не надо. Лучше выдери. Выпори. Пожалуйста. Как возбуждают эти слова... Мы в заложниках у языка...
- Такую, блин, развернула аргументацию! И как-то так правильно все звучало...
- Не хочу как правильно. Хочу как неправильно. Хорошо, я не беру назад свои слова. Я подписываюсь под каждым! Но от этого не легче!
- Может, мы все-таки придумаем что-нибудь другое...
- Нет, любимый, нам понадобится именно это. Просто я трусиха. За два года так и не привыкла. И даже более того, с каждым разом мне все страшнее и страшнее. Притом, что боль всегда примерно одинаковая. Одинаково сильная. Ищу, ищу себе отговорки... Ты вообще не должен был выслушивать этот бред! Выдрал бы уже давно!
- Нет, я не жалею, что выслушал...
- А я не жалею, что высказалась. Но пришли мы ровно к тому, с чего начали.
- Давай поступим так. Я просто буду с тобой помягче. Буду бить не так сильно. Тогда ты и возбудиться сможешь как следует. Превратим это в игру, в прелюдию к близости!
- Мы уже пробовали. Со мной такие вещи не проходят.
- Ты так страшно кричишь.
- После ремонта у нас прекрасная звукоизоляция, ты знаешь.
- Мне страшно, мне!
- Так заткни мне рот ко всем чертям. Заклей скотчем!
- Этого я не сделаю.
- Значит, слушай крики. И не бойся. Ничего мне не сделается. И, пожалуйста, будь сегодня чуточку строже, чем обычно. Мне особенно обидно за это свое малодушие, эту попытку бегства. Выбей это из меня.
- Как на качелях качаешься, ей-богу...
- И конца-краю не видать... Давно уж укачалась.
- Что ж, готовься.
(2016)
- Ну что? - спросил он, допив чай, - Время "икс"?
- Знаешь, я чего-то не в настроении... - она зевнула и потянулась, -
Да и спать охота... Давай сегодня все отменим!
- Форс-мажорные обстоятельства? - мужчина поднял бровь, - Мы ведь обычно действуем вне зависимости от перепадов настроения.
- Да... Уже два года...
- Два года, каждую субботу! За исключением двух раз...
- После похорон Маринки...
- И когда я лежал в больнице. Так что прошу объяснений.
- Ну-у-у-у... Я бы вообще хотела завязать с этим делом...
- В который раз я это слышу...
- Но сегодня я приняла решение! Пороть меня ты не будешь.
- И буду этому только рад. Ты ведь знаешь, всякий раз мне не по себе. До сих пор.
- Да, ты говорил... А можешь поделиться подробнее своими ощущениями?
- Ощущениями за два года? Срок немалый, ко всему можно привыкнуть. И потом, я видел, насколько тебе это необходимо. Поэтому сейчас охотнее бы послушал тебя, чем говорил сам.
- И все-таки. Что ты чувствовал?
- Мне было жаль тебя. Я видел, как тебе больно. Но делал это. Потому что ты просила. Умоляла, можно сказать.
- Ну, последние два года умолять тебя не приходилось.
- Да, таков был уговор. Был? Ты точно сейчас не хочешь?
- Ты вошел во вкус. Тебе стало нравится. Во всяком случае, как ты сам говорил, это было двойственное чувство. Двойственное. Неоднозначное.
- И все же я буду рад, если мы прекратим.
- В самом деле? Давай прекратим. Придумаем другой еженедельный ритуал.
- Например?
- Анальный секс! Каждую субботу.
- Как хочешь. Ты ведь знаешь, я спокойно к этому отношусь. Вообще, я за традиционный секс. Но ради тебя...
- О, ради меня ты пойдешь на все! Как насчет иголок? Пыток электричеством?
- У каждого свой способ получения удовольствия... - он пожал плечами.
- Тогда вернемся к моему вопросу. Итак, что ты чувствовал?
- Всемогущество... Примерно как во время нашего секса... Но ты хотела иного, и я заглушал в себе жалость... И после этого, после первых ударов, пробных, вполсилы, я уже не хотел тебя жалеть. Хотел делать больно, еще больнее... Но потом просыпалась совесть - ты дергалась, кричала, и успокаивал я себя только мыслью о том, что ты сама меня об этом попросила... Что сейчас так надо. Что тебе в очередной раз необходимо себя преодолеть, покорить новые высоты. Я впадал в транс...
- Как шаман...
- Да... Ты говорила об изгнании нечистой силы... Вот я и чувствовал, что не тебе больно делаю - той силе, что тобой владеет. И ты всегда была так счастлива, когда все заканчивалось. Такое наступало облегчение... Ты так благодарила...
- Неслабые аргументы в пользу порки.
- Ну да.
- Изгонял, значит, дьявола? А сам чьи интересы представлял? Ты вовсе не был моим слепым орудием! Тебе нравилось!
- Ну да, в этом был азарт...
- Хищника, терзающего жертву!
- Пусть так. В конце концов, жизнь в нашем обществе практически не оставляет места инстинктам! Нас с детства обучают быть хорошими...
- И я давала тебе прекрасную возможность на время забыть об этом.
- Возможно, ты права, и определенная доля жестокости заключена изначально в нашей природе... Я сбрасывал накопившийся стресс... Был собой настоящим, будто зверя с цепи спускал... Но - повторюсь - мне не жаль будет отказаться от наших практик. Потому что все это, и даже больше, я чувствую просто когда мы занимаемся любовью. И плюс ко всему я имею возможность сделать тебе хорошо...
- О да, секс "моральнее"...
- ...чего не скажешь о порке, во время которой тебе всегда несладко. Видела бы ты себя со стороны. И слышала бы.
- А что, во время порки я всегда за собой наблюдаю.
- Куда там, на стенку от боли лезешь.
- И наблюдаю. В этом весь кайф.
- Ну, раз о кайфе зашла речь, не перейти бы к делу? Пускай в последний раз! Не пропадать же превосходным розгам.
- Нет...
- Ты не сможешь без "темы". Ты загрустишь. Заскучаешь...
- Но я очень хочу попробовать...
- Окей. Тогда я тебя слушаю. Что привело к такому радикальному повороту? Чем он продиктован? Жаждой "нормальности" (будто секс так уж "нормален")? Жаждой еженедельного анального секса? Кстати, с поркой бы неплохо сочеталось. Сначала порка, а потом...
- Суп с котом. Знаешь, я много размышляла на эти темы... Практически постоянно, все свободное время...
- Это я догадываюсь.
- И пришла к выводу, что те убеждения в необходимости порки, которые "работали" для меня всю жизнь, ее, так сказать, оправдания, были самообманом! Весь этот комплекс эмоций, связанных с заботой... Господи! Забота ведь не в том, чтобы делать больно!
- Пожалела себя, да? Ты стала лучше к себе относиться...
- Я поняла, что не в состоянии выйти из ролевого контекста. Когда ты порол меня, это был не совсем ты... Даже совсем не ты...
- Ты кого-то представляла вместо меня? Знаю, в юности у тебя были "верхние"... Кого-то из них?
- Боже, ни в коем случае! Несчастные, больные люди... Ты ведь знаешь, я ненавижу боль. Боль - плата за чувство принадлежности... Причастности...
- Кому? Чему?!
- Вот, это важный вопрос! Я питалась иллюзией, что так я больше принадлежу тебе, когда мне по субботам от тебя прилетает. Супружеский уют по Домострою. Но это оказалось совсем не про тебя... Не про нас...
- Так про кого?
- Про того, кому я принадлежу в действительности. Про того, кто мной владеет реально. Мы с тобой, увы, друг другом не владеем.
- Почему "увы"? Может, слава Богу?
- Может и так. У меня бывают фантазии... Помнишь, рассказывала... О том, как я живу по расписанию от подъема до отбоя... Как у меня времени "личного" никакого нет... Подчиняюсь с утра до ночи... Выполняю задания. Зарядка, душ, уроки...
- Типа школы-интерната.
- Да. Где на всякое нарушение - наказание.
- Ты бы не выдержала.
- Ясное дело! Боюсь себе такое даже представить в действительности! Но мысль об этом притягивает как магнит... Фантазия эта окутана просто какой-то райской дымкой... Постоянная боль, унижение... С чего бы взяться райской дымке? Может, это мечта о жизнь в коммуне, где ты не одинок... Впрочем, если это и коммуна, то с очень жесткой иерархией. Я в деталях представляю себе это закрытое учреждение... Устав, порядки, архитектура здания, устройство комнат... И хочу туда. Хочу прочь отсюда.
- Проще сказать, тебя это возбуждает.
- Дико...
- Но порка в действительности не возбуждает, разве не так?
- Так. Когда очень больно, уже не до возбуждения.
- Зачем тогда нужна практика? Отменим ее, и фантазируй в свое удовольствие! Мастурбируй...
- Практика "работает" на фантазию. Усиливает ее, укрупняет. Делает многограннее. Это пища для ума. Помнишь голодных духов в буддизме? Когда ты порешь меня - и только тогда - иллюзия обретает плоть. Я "там". Будто в том состоянии, когда не принадлежу себе. Когда остается только подчиняться. Но это не по-настоящему, ведь "по жизни" я тебе не подчиняюсь. Мы общаемся на равных.
- Я мог бы тебе приказывать... Мог бы как-то регламентировать твою жизнь...
- Зачем? Я в этом не нуждаюсь. Я самостоятельная девушка. Сама знаю, как надо. Разумеется, мне важно твое мнение...
- То есть фантазия осуществлялась только по субботам в течение пятнадцати минут.
- Хм, мне кажется, иногда это затягивалось на более длительное время... Впрочем, время в такой ситуации вообще течет по-иному... Не суть. Главное, что фантазия - не осуществлялась. Просто создавалась такая иллюзия.
- Все иллюзорно, в конечном счете.
- Да. Но я о другом. Я мучила себя вопросом, зачем мне это надо - мучиться, страдать от боли, да еще бояться целый день предстоящей порки. Ради финального удовольствия? Не думаю. Мне просто нужен кусочек "той" реальности, хочется почувствовать себя "там". Слетать на другую планету и вернуться. И в то же время я завидую ее обитателям, в числе которых мне не бывать. Которых в самом деле истязают - под предлогом справедливого наказания - которые не мечтали о такой жизни. Которые не выбирают.
- Чему тут завидовать?! Радуйся, что у тебя не так. Что ты не учишься в таком интернате. Ты бы не выдержала. Сломалась.
- Я хочу сломаться... Знаешь, как мотыльки... Летят и летят на свет, неисправимые в упрямстве... И сгорают... Мы не знаем, что нас ждет...
- Говори понятнее!
- Прости. Все так путано выходит. Потому что в голове путаница. Единственное, что меня, кажется, не обманывает - моя интуиция...
- Чем же хорошо жить в интернате твоей мечты? Когда весь день от сих до сих, а чуть что не так - приходится орать от боли?
- Главное, что ты веришь в правильность такого мироустройства. Тебя убедили в том, что так и надо. Надо наказывать. До слез, до крика. Что так лучше для тебя же самого. И я ведусь на обман. Понимая, что это обман.
- Ну а что, кому-то от этого действительно хорошо. Экстремалкам вроде тебя. Проверка своих границ, своих возможностей. Почему нет?
- Да нет же! Никому от этого не хорошо, ни мне, никому!
- Ты изучаешь боль. Исследуешь ее. Не вижу в этом ничего плохого.
- Дело-то не в боли! В унижении!
- Вот уж не думаю, что наша порка тебя хоть сколько-нибудь унижает.
- Порка унизительна сама по себе! Абсолютно любая! В этом и притягательность, в попрании достоинства... Ты отказываешься от себя, приносишься в жертву. Втаптываешь в грязь свои принципы, идеалы...
- Вот уж не думаю. Ты очень принципиальная. И идеалистичная.
- Вот я и пытаюсь что-то с этим сделать! Побороть в себе это. Потому что мне тяжело от моих принципов. Мне хочется - ненадолго - отдохнуть от себя, сыграть в игру, притвориться, будто меня не существует, будто я - не я, будто я автомат, проводник чужой воли. Но мне нужна, нужна моя воля! Мне надо быть собой! А это все соблазны, иллюзии, пропади они пропадом! Окажись я в таком интернате, сбежала бы на другой день!
- А потом ностальгировала бы... Ах, счастливое детство...
- Ну да. Все время клюю на эту удочку. Хотя детство у меня было, в общем, неплохое. Откровенной жести не припомню. Детство как детство. Родители любили, как умели.
- Не пороли, да?
- Один раз, я рассказывала. С "темой" это никак не связано. Мысли о порке у меня задолго до того случая возникли. Сколько помню себя.
- Что-то из литературы, да?
- Ну да. Как и у большинства. "Том Сойер", "Детство Темы"... Когда порка была в порядке вещей.
- Все никак не пойму, как такое могло быть в порядке вещей...
- Сама не пойму. Неужели люди не понимали, что делают? Как травмируют ребенка?
- Так было принято.
- Да.
- И до сих пор принято во многих семьях.
- И, вероятно, никуда не денется... Уродская планета... Не будем уподобляться ее обитателям... Жестокость, говоришь, свойственна людям... Знаю. И это меня убивает. И только когда я внушаю себе - раз в неделю на четверть часа - эту дурацкую идею праведной розги, заслуженного и справедливого наказания - я мирюсь с тем, что здесь живу.
- В России?
- На свете.
- Так что же делать? Может, все-таки надо? Раз примириться помогает?
- Хорошо, убедил.
- Шутишь?
- Убедил, убедил. Беру свои слова назад.
- Слова? Назад? Ну ты даешь...
- Все, это, в сущности, не более чем глупые душевные метания наивной девочки в осознании неизбежности хорошей порки. Агония рыбы на воздухе.
- Бедная...
- Не жалей, не надо. Лучше выдери. Выпори. Пожалуйста. Как возбуждают эти слова... Мы в заложниках у языка...
- Такую, блин, развернула аргументацию! И как-то так правильно все звучало...
- Не хочу как правильно. Хочу как неправильно. Хорошо, я не беру назад свои слова. Я подписываюсь под каждым! Но от этого не легче!
- Может, мы все-таки придумаем что-нибудь другое...
- Нет, любимый, нам понадобится именно это. Просто я трусиха. За два года так и не привыкла. И даже более того, с каждым разом мне все страшнее и страшнее. Притом, что боль всегда примерно одинаковая. Одинаково сильная. Ищу, ищу себе отговорки... Ты вообще не должен был выслушивать этот бред! Выдрал бы уже давно!
- Нет, я не жалею, что выслушал...
- А я не жалею, что высказалась. Но пришли мы ровно к тому, с чего начали.
- Давай поступим так. Я просто буду с тобой помягче. Буду бить не так сильно. Тогда ты и возбудиться сможешь как следует. Превратим это в игру, в прелюдию к близости!
- Мы уже пробовали. Со мной такие вещи не проходят.
- Ты так страшно кричишь.
- После ремонта у нас прекрасная звукоизоляция, ты знаешь.
- Мне страшно, мне!
- Так заткни мне рот ко всем чертям. Заклей скотчем!
- Этого я не сделаю.
- Значит, слушай крики. И не бойся. Ничего мне не сделается. И, пожалуйста, будь сегодня чуточку строже, чем обычно. Мне особенно обидно за это свое малодушие, эту попытку бегства. Выбей это из меня.
- Как на качелях качаешься, ей-богу...
- И конца-краю не видать... Давно уж укачалась.
- Что ж, готовься.
(2016)
